бы тебе противостоять… — сказал он. Ах, как играет, как играет! Оскар ему за лучшую роль шляпника.

— Не прибедняйтесь, Урахара-сан, вы даже не использовали банкай… — усмехнулся я.

Урахара кивнул и надел порезанную панамку обратно. Разрезы подозрительно быстро срослись и он ухмыльнулся самодовольно:

— Но тебе ещё есть куда расти. Хотя научить тебя больше нечему…

Урахара был прав. За время моего обучения у него мои навыки сравнялись с навыками Урахары, и это не говоря про те невероятные возможности, что даруют мне камни бесконечности. Впрочем, Урахара тоже не использовал все козыри, так что я просто поставил знак равенства и грустно вздохнул, признавая, что дальше мне с ним не по пути… Что ж, я найду себе проблемы, скоро Рукия должна быть обвинена в передаче сил простому смертному…

Однако, это произошло быстрее, чем я предполагал — стоило мне выйти, как в магазин вбежала запыхавшаяся Рей, она тяжело дышала.

— Ичиго-сама, там Кучики-сан… её забрали…

— А? — я посмотрел на Рей, — постой, повтори, кто забрал? Что случилось?

6. Мама, Папа, Я — шинигами семья!

* * *

Три часа спустя.

* * *

Отец вытаращился на маманю как на восьмое чудо света. Масаки, стесняясь, переступала с ноги на ногу:

— Ну как я?

— Ох, — у Иссина чуть пар из ушей не повалил, — ты… чудесно!

К слову, она была в духовной форме, я тоже. И дело тут в экипировке — я принёс маме из магазинчика экипировку — а именно — наручи, наголенники, бронежилет больше похожий на корсет, подчёркивающий красивую грудь, но позволяющий свободно дышать, наплечники и нижний слой брони — облегающая ткань из сверхуплотнённой рейши с структурами неразрушимости, энергетической и физической защиты, барьера, мощной структуры для защиты носителя брони. Это было моё произведение искусства — Урахара чуть не рвал на себе волосы, когда я смог наложить на постоянной основе структуру неразрушимости — ведь я вложил в него количество энергии, в сотни раз превышающее обычный резерв капитана, плюс смешал энергию различных камней, в конце концов добавив даже чуток энергии камня реальности, который закрепил действие и создал по-настоящему несокрушимую броню. Плюс я снабдил её функцией абсорбции нейтральных духовных частиц, таким образом, чтобы броня, подобно квинси, вытягивала энергию извне и делала частью своей. Она даже сжирала энергию пустых, разлитую в воздухе! Мощная штука. Я заботился о маме, ведь второй у меня нету. Ну а то, что броня выглядела очень сексуально… ну так получилось.

Масаки стеснялась под взглядом Иссина и даже удивилась, что я тоже оценивающе оглядел её фигурку — ничего так, не будь она мамой, я бы может быть даже и обратил на неё внимание. Ножки стройные, грудь нормальная, талия узкая, личико милое… у Иссина определённо есть чувство вкуса.

Мама пожаловалась:

— Хватит на меня так глазеть!

— Как? — я поднял бровь.

— Как на… Ну ладно Иссин, но ты? — она обвиняюще ткнула в меня пальцем.

— Ну а я что? — хмыкнул я, — не мужчина что ли? Эх, есть у тебя чувство прекрасного папа, — я хлопнул Иссина по плечу.

— И это говорит любитель кошек… — он нахмурился.

— Ну, одна кошечка действительно очень даже ничего, — криво улыбнулся я.

К слову, отец был в своей форме шинигами, а я — в экипировке, которую обычно использовал. Жилетка, наплечники, перевязь для меча и кожаные портки. На левой ноге кобура с квинганом, меч спрятал в подпространство.

Семейный совет считать открытым! Я хлопнул в ладоши и посмотрел на их рожи, — папаня, маманя, вы ничего не хотите мне рассказать?

Иссин смутился, а мама удивлённо на него посмотрела:

— Ты ничего ему не рассказал?

Иссин ещё больше смутился и попытался сделаться невидимым. Не получилось, поэтому он был вынужден слушать пилёжку от мамы на тему того, что с детьми надо говорить по поводу тычинок и пестиков, квинси и синигами, а так же о вреде курения и алкоголизма. Иссин только кивал, так как у мамы характер был строгий. Она повернулась ко мне:

— И что же ты ещё не знаешь?

— Кхм… Итак, поправьте, если я ошибаюсь, — я ткнул пальцем в маму, — ты у нас шинигами, а до того, как потеряла силы квинси, была квинси. Ты — я ткнул в папаню, — шинигами из общества душ, который остановился в мире живых, чтобы остановить пустофикацию мамани. Довольно глупое, но благородное и романтичное решение. Тебя, батька, считают пропавшим без вести или погибшим, а ты, маманя, уже разок умирала, но до конца так кони и не двинула, благодаря чему сидишь здесь и тянешься к печеньке… — прокомментировал я её жест по отношению к свежему миндальному печенью и тёплому парному молочку.

Отец кивнул:

— Ты многое знаешь, сын!

— Да уж. Теперь о грустном, — отмахнулся я, — после твоего исчезновения и смерти Шибы Кайена клан Шиба был вышвырнут из числа пяти благородных кланов, так как кроме инвалида-Куукаку и её придурочного братца Гандзю, который даже слабенького пустого завалить не сможет, никого не осталось. Хотя, по идее, прав этого делать у них не было, они просто плевали на закон и сделали так, так что моё существование для них — вещь нежелательная. Они — это главы четырёх оставшихся великих кланов.

— Ты что, собрался в готей? — удивился отец, — это же невозможно!

— Батя, не перебивай меня, а то больше печенек не дам… — я посмотрел на увлечённо уничтожающую печеньки маму, — нахрен мне ваш Готей не сдался, толпа самодовольных придурков с застарелой манией величия. Вот только они определённо попытаются меня прикончить, если у меня не будет никакого официального статуса…

Отец кивнул:

— Ты слишком нежелательная персона для них… мы хорошо скроемся и нас не найдут, так ведь, дорогая? — Иссин посмотрел на жену с надеждой. Но я его прервал:

— Старик, ты меня удивляешь, — вздохнул я, — нет. Я собираюсь пойти в Готей, отсыпать люлей всем, особенно бла-ародным и заставить их сделать ку. Что это такое — на месте узнаешь. Айзен и его свора начали действовать — именно в Рукии было спрятано то, что он ищет. Я собираюсь отмудохать его, засунуть ему очки в жопу и отрезать башку.

— Ичиго, — тут же прикрикнула мама, — следи за языком!

— Ой. Набить лицо, засунуть очки в ректальное отверстие и отрезать голову. Так подойдёт?

Иссин возмутился:

— Он слишком силён!

— Но рано или поздно всё начнётся. Закон, батя, как дышло, куда повернул, туда и вышло. Только когда Готей сделает ку, признает все былые ошибки, можно сконцентрироваться на Айзене, жить, зная,